Уррраааа!!! Я домучала
Донну Тартт и её «Маленького друга». Домучала не в том смысле, что скучно, а в
том, что книга большая, а читала я её в оригинале – поэтому читалось намного дольше
обычного. И теперь хочу поделиться впечатлениями.
Начинается роман очень
волнительно: нас знакомят с семьёй Кливов и с той ужасной трагедией, которая
определила всю дальнейшую жизнь многочисленного семейства. Старшего ребёнка девятилетнего
Робина нашли повешенным на дереве во дворе собственного дома в День Матери, в
то время как вся семья собиралась за обеденным столом, а двое младших детей –
четырёхлетняя Элисон и годовалая Гарриет – находились в том же дворе и,
возможно, наблюдали происходящее своими глазами. Убийство мальчика так и осталось
нераскрытым, и семья потихоньку развалилась – мать впала в депрессию на
ближайшие десять лет и, затуманенная лекарствами, стала абсолютно
недееспособной, куда уж ей заботиться о живых детях; бабушки (а их было
четверо) были всей душой привязаны к Робину и, тяжело переживая его смерть, не
нашли в своих сердцах отваги также сильно привязаться к растущим девочкам; а
отец так вообще уехал на ПМЖ в другой штат. Короче говоря, главная героиня
романа Гарриет и её сестра росли как бурьяны сами по себе. И несмотря на то,
что обе девочки постоянно находились в окружении бабушек, учителей и
одноклассников, по сути обе были безгранично одинокими. И, что самое ужасное,
обе прекрасно осознавали свою ненужность. Ты неважна своей семье, если никто не
спросит, что это за парень, к которому ты босая села в машину и уехала кататься
на всю ночь. Ты неважна своей семье, если никто и не заметит, что ты шастаешь
всю ночь по дому и играешь с папиным оружием. Ты неважна своей семье, если
никто не поинтересуется, где ты пропадаешь целыми днями, или какое твоё любимое
мороженое, или ужинала ли ты. И если Элисон, меланхоличная, спокойная,
медлительная и даже отрешённая по складу своего характера умела сбегать от
безразличного к ней мира в объятия сна, то Гарриет, решительная, смелая,
упрямая, ведомая скукой, одиночеством и чувством этой самой ненужности, не
могла не вляпаться в неприятности.
Чтобы не ходить вокруг да
около: Гарриет решает выяснить, кто же убил Робина, а выяснив, как ей казалось,
правду (по сути, ничем не подкреплённая догадка), решает убить убийцу. Мне
кажется, что эта навязчивая идея, от которой в силу своего упрямства и
уверенности в собственной правоте Гарриет не могла отделаться, является прямым
следствием пренебрежения матери и бабушек своими родительскими обязанностями. Гарриет,
рассматривая старые снимки, слушая приукрашенные воспоминания ностальгирующих
бабушек, примеряющих все события к вымышленному ими образу Робина («как Робину
бы понравилась эта игрушка», «как Робин был бы хорош в этой шляпе» - не дословные
цитаты, но суть вы уловили), понимала, что до её рождения жизнь была весела и
беззаботна, и что, возможно, если найти и наказать убийцу Робина, можно вернуть
всё как было до его смерти. А может, ей хотелось доказать всем им, что, если бы
они любили Робина по-настоящему, они бы искали убийцу так, как это делала Гарриет,
и что у неё одной хватит духу воздать ему по заслугам.
Во второй половине книги
события разворачиваются всё более стремительно, и сюжет, сначала вроде бы
концентрирующийся на подробностях семейной драмы и не очень уж интересного времяпровождения
двенадцатилетней девчонки, незаметно сжимает твои внутренности всё туже,
стискивает сердце (или что там у нас отвечает за нервное напряжение) всё
сильнее, так что в какой-то момент я очнулась от чтения, сжавшись в тугой ком с
поджатыми ногами и головой, втянутой в плечи. Если сначала загадочная,
странная, пугающая смерть Робина обещает читателю захватывающий триллер, остужая
пыл описанием семейной жизни, то чем дальше, тем страшнее становится читать,
тем сильнее становится предчувствие неминуемой гибели Гарриет, ощущение схлопывающейся
вокруг неё ловушки. Но, я всё же уверена, что это не триллер, или во всяком
случае не только триллер – намного важнее здесь ребёнок, его мысли и чувства.
Почему так получается,
что взрослые не воспринимают детей всерьёз? Почему, когда Гарриет говорит
родителям, что она не хочет ехать в летний христианский лагерь, в котором
остальные дети (а подчас и воспитатели) издеваются над ней, или когда она
просит остаться переночевать у одной из бабушек, или когда хочет, чтобы её
просто спросили, как у неё дела, взрослые, обязанные нести ответственность за
неё, непосредственные виновники всех её злоключений, остаются глухи? Неужели за
12 лет, что Гарриет живёт на этом свете, они так и не поняли, что её желания –
не капризы, и что она, в отличие от большинства окружающих её взрослых, знает,
чего хочет и не меняет своих решений? Увы, по моему мнению, все окружающие её
взрослые – эгоисты, принимающие в расчёт только свои чувства, не считаясь с
волей других. Посмотрите на один из её разговоров с матерью:
Как же так, взрослые,
умудрённые жизненным опытом дамы, не в состоянии понять, что нельзя увольнять
чернокожую домработницу Иду, ведь она была в семье с незапамятных времён, еще
до рождения девочек; что нельзя просто так взять и выкинуть на помойку часть чьего-то
мира, ведь Ида заменила Гарриет мать, по-настоящему заменила, пока мать лежала в
кровати в лекарственном тумане. Ида ушла, причём ушла нехорошо, притворяясь (а
может и не притворяясь) равнодушной и беззаботной, будто разлука с детьми для
неё пустяк, а Гарриет поняла, что нету в её жизни той безусловной любви, на
которую она безоговорочно опиралась раньше. Как можно так наплевательски
относиться к смерти кота Элисон, единственного живого существа, к которому она
была по-настоящему привязана, и как можно так брезговать её горем, как можно
ставить под сомнение его искренность? Не было в этой книге почти ни одного
персонажа старше 15 лет, который бы меня не разочаровал. Гарриет, периодически
выныривая из круговорота событий, постигает все горькие уроки жизни, знакомится
не только с безразличием, но и с ответственностью, с понятием выбора и
последствий, с сожалениями, со страхом и со смертью. Человеку, почувствовавшему
всю тяжесть этих знаний в 12 лет, никогда уже не быть абсолютно счастливым.
Насколько я поняла, Донна
Тартт славится тем, что её романы обладают потрясающей старомодностью, духом
викторианской эпохи, показывающей жизнь без прикрас в разрезе социальных слоёв
(тут вам и расовая дискриминация, и бедность, и преступность), прикрывая эту триллерно-драматическую
начинку глазурью красноречивости и описательности. Конец книги меня немного
разочаровал – не знаю, чего я ожидала, но, наверное, какой-то большей
определённости. И ещё, кто же всё-таки Маленький Друг?
P.S. Bigga Книга пишет, что «Маленький друг» – роман о взрослении. Обязательно
почитайте эту статью, там про то, о чём я не додумалась. И про то, что той
определённости, которой мне в конце концов не хватило, там не должно и не может
быть. И про то, как реальность противостоит вдохновлённой сюжетами любимых книг
затее Гарриет. И про то, что может убийства-то и не было.
Комментариев нет:
Отправить комментарий